Буровые установки в ссср: Буровые установки ПО «УРАЛМАШ» — Что такое Буровые установки ПО «УРАЛМАШ»?

Техника разведки в СССР — Журнал болтливого Михалыча — LiveJournal

?

Previous Entry | Next Entry

   Наверное не стоило бы писать на эту не совсем приятную для многих людей тему, но и молчать и делать вид, что так и должно было быть, не удаётся ввиду многих причин.
Для кого-то вопрос может показаться несущественным ныне, но боюсь, что и в нынешнее время есть те, кому не очень хочется заниматься делом и он запросто покупает что-либо для страны за рубежом вместо того, чтобы поискать аналоги в своей стране, а если их нет, то поручить их создание нашим специалистам.
Упаси меня бог призывать к промышленному шпионажу, я против того, чтобы воровать за границей идеи, против элементарного копирования техники, хотя в мире есть страны, которые именно так и поступают, внеся некоторые изменения в конструкцию этой техники, а то и не делая этого.

 Но и в нашей стране такое было, для экономии средств и времени можно воспользоваться опытом прошлых лет в этом деле.
Ещё в конце 19-го века швед Крелиус предложил довольно простую, но надёжную конструкцию бурового станка для бурения на твёрдые полезные ископаемые и в этой стране выпускался буровой станок Крелиус В-3.
В СССР же техника разведки в начале 20-го века отставала от мирового уровня бурового оборудования.
Существовавший в Свердловске завод им. Воровского с 1929-го года выпускал буровое оборудование, но оно было малоэффективным. Швеция же в этом деле двигалась вперёд, что называется, семимильными шагами.

 Отечественная Война 1941-1945 гг и вовсе отбросила промышленность назад, но стране нужны были металлы, то есть, руды и другое минеральное сырьё.

И тогда наши специалисты разработали в построили первые станки КАМ-300 с рычажно-винтовой подачей так же как было сделано в Швеции на станках Крелиус В-3. Станок выпускался на заводе им. Воровского с 1927 года.

Мало того, после ВОВ, в 147-м году завод выпустил самоходные буровые установки СБУ ЗиВ-150, а до этого ЗиВ-75, и тоже по схеме Крелиуса — с рычажно-винтовой (кремальерной) подачей.

ЗиЛ-157 с установкой УРБ-2а.
 Таким образом, страна сэкономила время и трудовые ресурсы на разработку идеи, да и конструкции.
Дальнейшие пути совершенствования техники разведки шли уже по собственному отечественному пути.
Впрочем, как у всех в мире автомобилей есть кузов, двигатель и колёса, а у самолётов крылья и хвост, так и у всех буровых станков и установок есть силовой агрегат, привод вращения бурового инструмента (снаряда), а также лебёдка для производства спуска и подъёма инструмента в скважину и подъёма его на дневную поверхность.

• Зима пошла к финишу

  Не смотря на то, что сегодня только 10 февраля, мне кажется, что и без того тёплая нынешняя зима с сегодняшнего дня пошла к своему окончанию. …

• Полная безответственность и отсутствие человечности

  Уже достаточно давно, а именно, лет 20 назад образовалась семья из мужа — инвалида с тяжёлым заболеванием сосудов. и жены, работавшей в ту пору на…

• Птенец красноголового дятла

  Маленький птенец красноголового дятла на подпорке яблоневой ветки Сейчас, когда пишу эти строки, я вижу совсем рядом за окном малыша. который…

Powered by LiveJournal.com

Кризис в производстве буровой техники в РФ усугубило обилие нефте- и газодолларов

Нижневартовск. Главный  редактор Агентства нефтегазовой информации Рим Арсланов и председатель рейтингового агентства поставщиков ТЭК (ТЭК–Рейтинг)  Александр Романихин продолжают обсуждать актуальную тему отраслевого  импортозамещения. Сегодня разговор о бурении и КРС, внедрении новой техники и технологий, компонентной базе и ожидаемой помощи из Поднебесной.   

— Александр Владимирович, прежде чем говорить об импортозамещении в бурении, выскажите мнение о перспективах нашего бурения.

— При сокращении экспорта, естественно, снизится добыча. Инвестиции будут уменьшать, поэтому бурение упадет. Это логично. По некоторым оценкам, падение может достигнуть 30 %.

— А как с капитальным ремонтом скважин?

— КРС должны сохранить для поддержания существующего фонда.

— Кто из буровых компаний пострадает больше всего?

— В России всего три нефтегазовые компании («Газпром», «Роснефть» и «Сургутнефтегаз») имеют свое бурение. При необходимости они приглашают буровиков со стороны. Из независимых буровых компаний наиболее сильны «Евразия», ССК, «Эриэлл», «КАТойл-Дриллин», АРГОС и ряд других. Есть также много мелких игроков. Естественно, что меньше пострадает сервис внутри нефтегазовой компании, остальные будут обеспечены по остаточному принципу.

— Помимо буровых компаний кого из машиностроителей это затронет?

— Думаю, что больше пострадают  производители буровых установок, те, кто изготавливает конечную продукцию. В частности, «Уралмаш НГО Холдинг», УСПК, хотя последний, по моей информации имеет большой контракт. Так, за последние годы «Уралмаш НГО Холдинг» приложил много усилий к тому, чтобы делать у себя большую часть буровой установки. Но в условиях падения спроса это только в минус. Ужаться таким предприятиям сложнее, у них нет гибкости. Первое время запчасти позволят им как-то удержать производство, но если ситуация затянется, то они могут повторить судьбу ВЗБТ. Кстати, положение ВЗБТ сильно усугубили «гаражи», облепившие завод. Не являясь правообладателями, они поставляли на рынок запасные части, что и вынудило солидное предприятие свернуть производство. Хотя, как мы знаем, запчасти к буровым установкам – важный источник прибыли таких заводов.

— Наверное сейчас будет не до внедрения новой техники и технологий?

— Знаете, по моим наблюдениям, внедрение эффективной техники в бурении и КРС как раз происходило в период кризисов. Так, автоматизированные гидравлические буровые ключи с программным управлением ГКШ заменили устаревшие ключи АПР именно в период кризиса. При кризисе заменили гидравлические индикаторы веса (ГИВ) на электронные (ИВЭ), имеющие более широкий спектр контроля параметров бурения и ГРП. Происходит это из–за того, что при кризисе нефтяники начинают считать деньги, работать с себестоимостью, потому вспоминают многое, что ранее лежало «под сукном».

— Что с допуском российских предприятий на рынок?

— Есть обязательный документ — сертификат  соответствия Таможенного союза (ТР ТС). Но у  «Газпрома» есть система добровольной сертификации ИНТЕРГАЗСЕРТ. Насколько она добровольная и можно ли поставлять оборудование без сертификата ИНТЕРГАЗСЕРТ — спросите у участников рынка. Заодно уточните,  во сколько им обходится получение этого сертификата за каждый типоразмерный ряд. Как можно в нынешних тяжелейших условиях брать такие деньги у производственников, не понимаю…Заводчане недоумевают — почему при поставках сверхответственного оборудования атомщикам есть просто жесткая приемка, а при поставках «Газпрому» надо платить деньги сторонней структуре.

— Мы писали об аккредитации подрядчиков Газпрома сторонними фирмами за деньги еще в 2009 году. Больше десяти лет прошло, а воз и ныне там…

— При этом несчастный завод должен получать аккредитацию отдельно у каждой монополии. Сначала у «Газпрома», потом на аналогичное – у «Транснефти» и так далее.  Кто–то должен положить этому конец и довольствоваться государственным сертификатом ТР ТС или хотя бы ввести единую отраслевую аккредитацию, например, силами технологического объединения нефтегазовых компаний — ИНТИ.

— Кто из машиностроителей в нынешних условиях останется на плаву?

— Гибкие предприятия, имеющие универсальные станки, способные переориентироваться на выпуск запасных частей, комплектующих.

— Например…

— «Уфагидромаш», «Гусар», «Машпром», «Идель Нефтемаш». Они и ряд других предприятий способны освоить производство запасных запчастей для бурового оборудования. Причем не как обезьяны, с помощью бездумного копирования, а с привлечением металловедов, технологов, конструкторов.

— Последние годы много говорят об импортозамещении ГРП. Этим занималось несколько команд, сейчас даже за это взялся знаменитый глава Московского института теплотехники академик Соломонов.

— С большим уважением отношусь к Юрию Семеновичу, мы с ним еще в 90-е годы летали на Воткинский завод. Сейчас он известен, а тогда был закрыт как Королев. Благодаря Юрию Дмитриевичу (Маслюков Ю.Д. — член Политбюро ЦК КПСС,  Председатель Военно-промышленной комиссии СССР, Председатель Госплана СССР, прим. ред.) узнал многих интересных людей. Но хочу уточнить, что российский комплекс гидроразрыва пласта был создан в 90-е годы концерном «Специальное машиностроение и металлургия» — бывшим Миноборонпромом СССР. К сожалению, агрегаты российскими нефтяниками востребованы не были. Они предпочитали, чтобы ГРП занимались западные сервисные компании, поэтому все российские машины за ненадобностью уехали работать в Казахстан. Вот такая печальная история с российским гидроразрывом, для создания которого тогдашнее правительство даже выделило целевую экспортную квоту нефти. Лишнее доказательство того, что любое импортозамещение в сырьевой отрасли должно проводиться самими нефтяниками и газовиками, в ином случае, деньги могут уйти в песок.  

— Вернемся к академику Соломонову…

— Юрий Семенович не нефтяник, не газовик. Откуда ему знать, что нужно отрасли?! Не его задача — исследовать рынок. Ставят задачу — оборонщики ее решают. Но скажите, зачем нам сейчас гидроразрыв, если закуплено столько иностранных флотов? Зачем нам сейчас новые ГРП? Предстоит поддерживать работоспособность того, что уже куплено. Куда важнее заняться компонентной базой, основой, а не новыми буровыми установками и флотами ГРП.

— Подробнее…

— Огромная проблема — с резинотехническими изделиями. Компонентов для их изготовления нет. Гидравлика везде у буровиков импортная. Шестеренные насосы, гидравлические клапаны, фитинги, рукава … Да и с пневматикой проблемы. Частотно-регулируемые приводы ставят иностранные.

— А как же компания «Приводная техника» из Челябинска?

— Да, они единственные, кто делает на должном уровне. Чупин (основатель компании — прим. ред.) ищет деньги на расширение и модернизацию. Его и стоит поддерживать.

— А зачем тогда говорят не о резиновых шлангах и гидроцилиндрах, а о создании отечественных флотов ГРП?

— Не знаю… Думаю, что это больше пиар чиновников, которые считают, что это лучше продемонстрирует результат затрат бюджетных денег. Более громко. А будут это использовать нефтяники или нет… Деньги освоены. Убежден, что именно компонентная база – основа любого импортозамещения!

— Ну и, как мы неоднократно говорили, тесное сотрудничество нефтяников и газовиков с предприятиями без  вмешательства далеких от отрасли чиновников.

— Конечно! В прошлый раз мы обсуждали успешное импортозамещение в 90–х годах, когда вообще не было минпромторгов и фондов. Тогда нам удалось заместить оборудование и трубы из Азербайджана и Украины.  И в наше время многое сделано без государственных денег. Так, без копейки  бюджетных денег была создана отечественная буровая установка «Екатерина». Тогда на моих глазах, тесное сотрудничество «Бургаза» и машиностроителей, привело к созданию новой техники. «Бургаз» участвовал в создании  современного бурового оборудования, с помощью которого и строил газовые скважины.

— Везде упираемся в некомпетентность чиновников…

— Импортозамещение в нефтегазовом комплексе курируют люди, которые не отличают вибросито от кронблока, не понимают ни буровой установки, ни гироразрыва, но в течение долгих лет курируют господдержку. Как можно таким объяснить, что вместо всех этих ГРП, вы лучше запустите производство в стране нормальной резины, гидравлики, пневматики! И это нужно не только для импортозамещения в нефтегазе, но и многих других отраслях. У нас основы нет для импортозамещения. Если бы главные «импортозамещатели» сделали это в 2014 году, то сейчас не было бы таких проблем. Не построив фундамента начали возводить бутафорские здания.

— Или на импортном фундаменте …

— Безусловно, если гидравлика из Италии, шестеренчатые насосы везут из Болгарии, коробки передач ставят американские Allison… Хорошо, что еще по рукавам высокого давления в Новокузнецке предприятие не закрылось, но и оно резину получает из Германии и Австрии. Все это остро необходимо для создания отечественного бурового оборудования. О каком импортозамещении в бурении без такой основы можно говорить? 

С одной стороны продолжается освоение бюджетных денег на  импортозамещение в ТЭК через Минпромторг. С другой стороны, понимая, что это освоение бюджета качественно ситуацию с буровым оборудованием не поменяет, пытаются решить проблему его ввозом  третьи страны. Недавно стала известна  история с ввозом превенторов Cameron, активизировались разговоры о параллельном импорте и все такое.

— Кроме того,  много говорят о помощи из Китая…

— По моим ощущениям Китай пока чего–то ожидает. Как будто размышляет. Но надо понимать, что даже при самом благоприятном раскладе, Китай не заинтересован в развитии производства на территории России. Schlumberger хотя бы как–то вкладывалась в развитие компетенций, построив тренинговый центр в Тюмени. Мы знаем  заводы в Липецке и Тюмени, производственные площадки в Перми и Томске, технологические центры в Новосибирске, Волжском, Москве. В этом отношении Китай ведет себя иначе. Много вы знаете китайских производств в России? Более того, особенность китайских компаний в том, что они неохотно  используют местный персонал. Когда идем в китайскую клинику в Москве, то там не только врачи из Китая, но секретари, медсестры, переводчики и уборщицы. У западных компаний принято даже в Африке использовать местный персонал.

Да и зачем Китаю развивать производство в России? Давайте поставим себя на их место. Будем ли мы усиливать конкурентов своим компаниям? С позиции бизнеса  Китаю сегодня выгодно купить дешево российские производства, чтобы потом закрыть конкурентов. А потом диктовать условия на российском рынке, что всегда проще, когда нет никакой альтернативы.

— Но в Белоруссии Китай работает иначе.

— Согласен, там совместное с «БелАЗ» производство автомобилей, масштабное сотрудничество с Минским заводом колесных тягачей, ракетная программа с Заводом точной механики, промышленные зоны и прочее. Но посмотрите на кадровую политику в министерствах Беларуси, в госкомпаниях,  на то, какое внимание уделяется там национальной индустрии.

В Беларуси изначально выстраивали отношения с Китаем в плоскости совместных производств. В России, к сожалению,  гораздо больший перекос в торговлю сырьем. Сложно сравнивать отношение к промышленности, к машиностроению, к так называемому реальному сектору,  в Беларуси и России.

— Наверное потому, что Белоруссия не могла жить за счет экспорта сырья, там сама жизнь заставляла развивать машиностроение и сельское хозяйство. 

— Парадокс, но именно в «тучные годы», когда казалось бы имелись все возможности для развития бурения и бурового оборудования, легли такие  известные предприятия, как Волгоградский завод буровой техники, Кунгурский машзавод, выпускающий мобильные буровые установки, Курганский завод колесных тягачей, Тюменский судостроительный завод, Ишимбайский машзавод, и другие предприятия. Возможность длительное время покрывать многие ошибки нефте– и газодолларами усугубила ситуацию с производством буровой техники.

Голосование на тему:
Кто должен курировать импортозамещение в ТЭК?

Советско-американское буровое предприятие добывает сибирское черное золото

РАДУЖНЫЙ, Советский Союз – 

Старинная на вид нефтяная вышка простаивала, пока рабочие, которые должны были бурить новую скважину, были заняты поиском грибов в мшистом западносибирском лесу неподалёку. .

Нефтяники на кустовой площадке № 32 и три другие советские буровые бригады на Западно-Варьеганском месторождении в богатой нефтью Тюменской области Сибири в тот день остановились из-за того, что у них закончился цемент.

«Мы можем только сидеть и ждать», — сказал 28-летний Игорь Шокалюк, бригадир Западно-Варьеганской площадки № 32, стоя рядом с ржавой платформой. «Последний месяц был очень плохим. Иногда у нас заканчиваются обсадные трубы, иногда цемент, иногда оборудование».

Всего в полумиле отсюда советские и американские нефтяники суетились вокруг сверкающей бело-голубой буровой установки американского производства, принадлежащей СП «Белые ночи» — пока единственному советско-американскому совместному предприятию по бурению нефтяных скважин в Советском Союзе.

Буровая установка, получившая прозвище Вера, или Вера, нашла нефть, и девять дней назад из этой первой в Сибири скважины, пробуренной американцами, хлынул поток черного золота.

Разительный контраст между соседними буровыми установками показывает, почему Советский Союз так рьяно ищет совместные предприятия с иностранными нефтяными компаниями. Добыча нефти в Советском Союзе упала примерно до 9,6 млн баррелей в день в этом году с пика в 11,5 млн баррелей три года назад.

Способность Советского Союза переоборудовать свои устаревшие заводы, выйти на мировой рынок и спасти свою разваливающуюся экономику зависит от экспорта нефти страны, который в прошлом году обеспечивал треть валютных доходов страны.

«Благосостояние нашей страны напрямую зависит от нефтяной промышленности», — сказал Станислав Т. Юнов, высокопоставленный чиновник Министерства нефти и газа СССР. «Выйдем ли мы из нашего экономического кризиса, зависит от твердой валюты, а чтобы получить твердую валюту, мы должны продавать нефть.

«Сегодня у нас проблемы, — продолжил он, — и мы отчаянно нуждаемся в инвестиционном капитале от иностранных партнеров».

На пике добычи в 1988 году Советский Союз экспортировал около 150 миллионов тонн нефти. Но экспорт нефти упал до 124 миллионов тонн в 1990 году и, как ожидается, в этом году составит всего 60 миллионов тонн.

Это лишит безденежную экономику Советского Союза дохода в размере 12,6 миллиардов долларов по текущим рыночным ценам. По словам Юнова, контракты на экспорт нефти в следующем году не подписаны, и если добыча не будет ни стабилизирована, ни увеличена, продажи могут снова резко упасть.

Хотя Советский Союз по-прежнему является крупнейшим производителем нефти в мире, официальные лица министерства нефти заявили, что, если иностранные компании не инвестируют значительные средства в советские нефтяные месторождения, страна может быть даже не в состоянии удовлетворить свои внутренние потребности в 480 миллионов тонн — 9,2 миллиона баррелей. в день — в следующем году.

Даже в этом случае об импорте нефти, вероятно, не могло бы быть и речи из-за ее высокой стоимости и истощения скудных экспортных поступлений Советского Союза.

Советские нефтяники застряли с технологиями и оборудованием, которые их американские коллеги не использовали в течение 40 лет, потому что все заводы, производящие буры и другое нефтяное оборудование, являются монопольными производителями, у которых мало стимулов для модернизации.

Процессу добычи нефти на каждом этапе мешает нехватка оборудования и расходных материалов, которая в наши дни расстраивает все советские отрасли промышленности, поскольку плановая экономика страны рушится.

Не менее 7500 скважин в стране не работают, так как, по данным министерства, нуждаются в реконструкции, но оборудования для этой работы нет.

В Советском Союзе ежедневно простаивают более 100 буровых бригад из-за отсутствия цемента, обсадных труб, труб и других материалов.

А системы трубопроводов на нефтяных месторождениях настолько плохи, что многие тысячи тонн нефти вытекают и теряются еще до того, как попадут в систему магистральных трубопроводов.

Голоса советских нефтяников на местах вторят отчаянию чиновников министерства в Москве.

«Мы не в состоянии в одиночку остановить падение добычи нефти», — сказал Анатолий Викторович Сивак, один из основателей «Белых ночей». — Но с помощью зарубежных технологий и оборудования спад можно остановить, и тогда можно будет снова говорить об увеличении производства».

Сивак, генеральный директор советского предприятия «Варегнефтегаз», которому принадлежат Западный Вареган, 15 других действующих нефтяных месторождений и 16 нефтяных месторождений, которые еще предстоит разработать, столкнулся с критической ситуацией, поскольку добыча на его месторождениях резко упала.

Из-за несовершенных методов бурения только около четверти скважин, пробуренных на месторождениях Сивака, когда-либо давали нефть. И даже работающие скважины добывали только часть извлекаемой нефти, потому что геологи и инженеры неправильно определили наилучший способ эксплуатации.

«Оборудование у нас было старое, и у нас не было денег, чтобы купить современное оборудование за границей», — сказал Сивак, любезный, волевой сибиряк. «Я должен был найти выход из этого кризиса. Пришлось обратиться за помощью к иностранной компании».

Хотя несколько крупных нефтяных компаний посетили Радужный — город с населением 50 000 человек в центре нефтяного региона, которым руководит Сивак, — чтобы проанализировать его месторождения и поговорить о ведении бизнеса, ни одна из них не сделала серьезных предложений.

Сивак выбрал небольшую энергичную нефтяную компанию Anglo-Suisse из Хьюстона, которая убедила Phibro Energy Production Inc., подразделение Salomon Inc. и ведущего нефтетрейдера, стать третьим партнером и профинансировать предприятие.

За несколько месяцев американская компания привезла в Радужный технологии, о которых сибирские нефтяники и не подозревали.

Помимо буровой установки, две ремонтные установки запустили в эксплуатацию 10 скважин, которые были пробурены советскими нефтяниками, но так и не дали нефти или вышли из строя.

Хотя американские буровые установки казались советским рукам сложными и изощренными, больше всего их впечатлил большой компьютерный центр, который американцы привезли для анализа скважин и определения того, как лучше всего их бурить.

«Для нас это все в новинку», — сказал 36-летний Николай Чернышев, советский бурильщик, работавший в одной из бригад СП, стоя возле передвижного вычислительного центра. «Мы никогда раньше не видели компьютеры на нефтяном пятне».

Добыча на нефтяных месторождениях Белых ночей увеличилась на 25% с тех пор, как несколько месяцев назад было создано совместное предприятие.

Одна из целей американского режиссера «Белых ночей» — выключить огромные факелы на месторождениях, которые сжигают природный газ, добываемый вместе с нефтью. Такие вспышки освещают сибирское небо на сотни миль, но представляют собой потери в сотни миллионов долларов.

«Мы рассчитываем, что только на наших месторождениях мы теряем около 1 миллиона долларов в месяц из-за сжигания газа в факелах, — сказал Джеральд Уолстон, генеральный директор White Nights. «Мы делали это и в Штатах в 40-х и 50-х годах, но потом научились использовать этот газ в качестве источника энергии. Мы полны решимости выключить сигнальные ракеты на наших полях».

Белые ночи должны стать испытанием для других иностранных нефтяных компаний, которые хотели бы начать свои собственные буровые работы в Советском Союзе, который, по западным оценкам, имеет доказанные запасы в 58 миллиардов баррелей, что более чем в два раза больше, чем в Советском Союзе. Соединенные Штаты и крупнейший бассейн нефти за пределами Ближнего Востока.

— Это последний великий рубеж, — сказал Уолстон. «Когда вы говорите о Сибири, вы говорите о другом Ближнем Востоке».

Уолстон, заявивший, что планирует доставить в Радужный еще восемь буровых установок и чья компания открывает второе совместное предприятие в другой части Западной Сибири, заявил, что это всего лишь вопрос времени, когда американские нефтяные компании кишат над советскими нефтяными месторождениями. .

Хотя представители крупных международных нефтяных компаний проводили много времени в Советском Союзе, было заключено мало сделок — к ужасу чиновников советского министерства нефти и газа.

— К сожалению, кроме обещаний, мы мало что получили от американских нефтяных гигантов, — сказал Юнов.

Базирующаяся в Сан-Франциско компания Chevron Corp. с 1987 года ищет свою долю участия в советских нефтяных месторождениях и второй год ведет переговоры о разработке нефтяных месторождений Тенгиз в среднеазиатской республике Казахстан.

Предлагаемое 25-летнее многомиллиардное предприятие между Chevron и его советскими партнерами может привести к крупнейшему американо-советскому предприятию за всю историю. Считается, что Тенгиз содержит в 2,5 раза больше нефти, чем нефтяное месторождение Прадхо-Бей на Аляске.

«Советский Союз всегда был у всех на геологической карте, но до 1987 года он всегда был вне досягаемости», — сказал Джим Маккейб, московский представитель Chevron.

Маккейб сказал, что, по его мнению, риск ведения бизнеса в Советском Союзе преувеличен. «Большинство нефтяных компаний считают Калифорнию таким же рискованным местом для ведения бизнеса, как и Советский Союз», — сказал он, имея в виду обширные и меняющиеся правила Калифорнии в отношении бурения нефтяных скважин.

Представитель Chevron Дэн Джонсон заявил в Сан-Франциско, что переговоры по месторождению Тенгиз заняли больше времени, чем обычно, из-за меняющихся политических и экономических условий в Советском Союзе.

Советских нефтяников в министерстве и на местах отталкивает то, что американские компании, хотя и стремятся прийти в Москву, Сибирь или другие нефтедобывающие районы, все же не хотят быстро выделять деньги и ресурсы.

«Раньше мы были противниками, но холодная война закончилась, и теперь мы можем называть друг друга друзьями», — сказал Юнов.

Умирание огромного нефтяного месторождения; Цитированные советские методы

МОСКВА – 

В 1965 году нефтеразведчики, работавшие в заболоченных лесах Западной Сибири, пробурили пробную скважину у реки Обь и случайно наткнулись на то, что вскоре оказалось крупнейшим месторождением нефти, когда-либо обнаруженным в Советском Союзе и 10-й по величине в любом месте.

К середине 1970-х Самотлорское месторождение, как стали называть, давало почти четверть всей нефти страны. Больше, чем какое-либо другое открытие, это гигантское месторождение не только предотвратило надвигающийся нефтяной кризис, поскольку старые месторождения пришли в упадок в середине 1970-х годов, но и помогло превратить Советский Союз в ведущего производителя нефти в мире — опередив Соединенные Штаты. и Саудовской Аравии, сохраняя при этом позиции Советского Союза как крупного экспортера нефти.

Преждевременное снижение

Сейчас, по прошествии всего лишь 10 лет, не большой срок жизни такого поля, Самотлор умирает. Расточительство, принудительная эксплуатация дешевыми, но разрушительными методами, усугубляемая хаотичным управлением западно-сибирскими нефтяными месторождениями и отставанием в разведке новых месторождений, привели Самотлор к преждевременному упадку. Вместе с этим судьба советской нефтяной промышленности резко ухудшилась.

После нескольких лет фактически стагнации производства советская нефть начала падать впервые после окончания Второй мировой войны. Официальные данные показывают, что объем производства немного снизился в 1919 г.84, на 0,6%. В то время как планы правительства предусматривали увеличение добычи на 2% в этом году, данные за первые восемь месяцев 1985 года вместо этого показывают снижение на 4%, до чуть менее 12 миллионов баррелей в день.

По мнению западных экономических аналитиков, базирующихся в Москве, еще слишком рано говорить о том, упала ли советская добыча нефти до нового, более низкого плато, что само по себе является серьезной проблемой, или же нефтяная промышленность вышла на устойчивый и потенциально катастрофический спад, который прогнозировался в 1977 ЦРУ.

В любом случае спорный прогноз ЦРУ о том, что советская добыча нефти скоро достигнет своего пика, оказался верным, хотя и преждевременным на несколько лет. Последствия зависят от того, продолжается ли скольжение, и если да, то как быстро. Но существует вероятность серьезных экономических потрясений как в Советском Союзе, так и в Восточной Европе.

Падение Продолжается

Советский лидер Михаил С. Горбачев признал, что неустойчивая добыча нефти в Западной Сибири уже мешает вялой экономике страны, и сказал, что спад продолжается.

Чтобы подчеркнуть серьезность разразившегося в Советском Союзе нефтяного кризиса, Горбачев в начале этого месяца вылетел в Тюменскую область, чтобы совершить личную инспекционную поездку в самое сердце западно-сибирских месторождений нефти и газа, пустынную пустыню, в 2,5 раза превышающую размеры Франции.

«Тюмень — крупнейший в стране источник углеводородного сырья. Другого такого у нас нет», — сказал Горбачев в прямолинейной речи, которая позже была показана по телевидению и опубликована в центральных газетах, по-видимому, с некоторыми опущениями.

Горбачев сказал, что Западная Сибирь три года подряд не может выполнить производственные задания, установленные экономистами в Москве. «Этот срыв вызывает трудности в национальной экономике», — сказал он и добавил, что «в то же время отставание продолжает расти, а не сокращаться».

Потенциальные последствия снижения добычи нефти выходят далеко за пределы узких мест внутренней советской экономики. Пять из шести торговых партнеров Москвы по СЭВ в Восточной Европе — единственное исключение — Румыния — зависят от Советского Союза почти девять лет.0% их нефти. Москва пообещала сохранить текущий уровень экспорта в Восточную Европу и, предположительно, на Кубу и других своих союзников из третьего мира в течение следующего года. Но это обещание теперь может быть трудно сдержать.

Европа может стать меньше

Более того, продажи советской нефти и газа на Запад, в основном в Западную Европу, приносят 60% твердой валюты, необходимой Москве для закупки импортного зерна, товаров народного потребления и промышленного оборудования. Согласно финским источникам, Финляндии было сказано ожидать сокращения поставок нефти на 1 миллион тонн, или на 12,5%, в этом году, и есть неподтвержденные сообщения о том, что другим западноевропейским клиентам было сказано ожидать аналогичного сокращения в этом году из-за договорные поставки.

Советские газеты и сам Горбачев весьма откровенно говорили о причинах нефтяной проблемы.

Расследование последних шести месяцев в «Правде» и «Известиях», двух самых авторитетных газетах страны, дало перечень пороков нефтяной промышленности, большинство из которых поразило советскую экономику в целом: одержимость ростом производства любой ценой , структура управления парализующей сложности, нежелание внедрять новые технологии, пренебрежение элементарными потребностями, такими как достаточное жилье для рабочих, и колоссальные отходы.

Советская идеология считает, что такие проблемы, как хищническая эксплуатация природных ресурсов и пренебрежение рабочими, возникают только в западном капитализме. Но опыт Западной Сибири показывает, что советский государственный капитализм отнюдь не застрахован от подобных недостатков.

Закачано слишком много воды

Самотлор является крупнейшим из примерно 50 месторождений в Западной Сибири, которое в настоящее время обеспечивает 60% добычи нефти в стране. Самой непосредственной причиной его снижения, по мнению советских и западных экспертов, является длительная закачка огромного количества воды в нефтеносные пласты месторождения для ускорения притока нефти к тысячам добывающих скважин.

Закачка воды применяется на Западе для поддержания естественного уровня пластового давления на нефтяных месторождениях. Но советские производители нефти используют этот метод, чтобы поднять пластовое давление выше естественного уровня, чтобы ускорить добычу в ответ на требования московских властей о неуклонном увеличении добычи.

Сообщается, что чрезмерная закачка воды нанесла ущерб Самотлорскому и другим месторождениям Западной Сибири. В некоторых случаях вода опережает нефть, изолируя ее от скважин и разделяя резервуар.

В результате, по данным «Известий», на основных месторождениях Западной Сибири «вместе с нефтью из скважин изливается все большее количество воды». Во многих местах, по официальным данным, сейчас вода составляет более половины добычи сибирских нефтяных скважин.

Квоты, надбавки к зарплате

Господствующая философия нефтедобычи, язвительно заметили «Известия» в мае прошлого года, заключается в том, чтобы «качать столько, сколько мы можем», чтобы обеспечить перевыполнение квот — и, как следствие, надбавки к зарплате для чиновников, которые «делают свою работу». живется легче». На Самотлор и другие добывающие месторождения ложится основная тяжесть этих требований, поскольку множество министерств, отвечающих за Западную Сибирь, не смогли открыть более половины новых месторождений, запрограммированных на текущую пятилетку, которая заканчивается в этом году.

Изначально в этот период должно было быть открыто 30 новых месторождений. Позже цель была снижена до 24, но по состоянию на лето прошлого года в эксплуатацию было введено только 14 новых месторождений.

«На остальное не хватило ни сил, ни денег», — сообщила следственная группа «Известий» из трех человек. «В результате для выполнения плана возникла необходимость как можно шире «открыть краны» на тех участках, где еще текли фонтаны».

Во время сентябрьской поездки в Тюмень Горбачев обвинил областную партийную организацию и министерства в том, что они «избрали путь наименьшего сопротивления — решили компенсировать недостатки увеличением нагрузки на большие поля». Нагнетательная добыча выжимала из Самотлорского месторождения 3 млн баррелей нефти в день, когда она достигла своего пика в 1919 году.80.

Предусмотрено экспертами

«Пик не удалось удержать. Самотлор. . . начал скатываться вниз. При этом рушились и его производственные планы», — сообщали в мае «Известия». В статье подтверждалось, что «существенная часть дефицита нефти Тюменской области (ниже планового задания) приходится на Самотлор».

Все это не стало неожиданностью для экспертов-нефтяников. Начиная с начала 1970-х годов исследователи в Западной Сибири предупреждали чиновников в Москве о надвигающейся катастрофе, но их тревога по большей части оставалась без внимания.

В частности, «Известия» сообщили, что старший научный сотрудник-нефтяник Е. П. Ефремов — ныне директор Сибирского научно-исследовательского института нефти — предупреждал в 1978 году о «чрезвычайной перегрузке наиболее известных и доступных месторождений, отклонениях от принятых технологий и нежелании внедрять механизированные средства добычи». Эти предупреждения, саркастически заметила газета, «не могли быть услышаны из-за рева фонтанов».

Помимо эксплуатации западносибирских месторождений, нефтедобытчики на годы отстали в установке современного насосного оборудования. Закачка воды была дешевле, качество насосов советского производства было в лучшем случае сомнительным и, во всяком случае, поставки оборудования отстают от графика на 10 лет. В результате более 2000 скважин только на Самотлоре просто перестали работать.

Медленно механизировать

«Передовые методы механизированной добычи внедряются с мучительной медлительностью», — сказал Горбачев в Тюмени. «Техническая оснащенность крайне недостаточна и есть много примеров ее ненадежности».

Что еще хуже, 600 миль внутренних трубопроводов Самотлорского месторождения изнашиваются. Сообщается, что множественные одновременные прорывы ржавых труб с сопутствующими пожарами и взрывами являются обычным явлением. Газеты цитируют слова главного инженера Самотлора о том, что денег на ремонт трубопроводов нет: «Никто не знает, как можно предотвратить череду прорывов, кто и когда заменит сильно проржавевшие трубы».

Кроме того, хроническая нехватка электроэнергии в регионе тормозит развитие промышленности, а перебои с подачей электроэнергии наносят ущерб производству. Двухчасового отключения электроэнергии в условиях сибирской зимы достаточно, чтобы заморозить системы подачи воды, и такие отключения, как говорят, случаются часто.

«Как могло случиться, что крупнейший топливодобывающий регион страны начал испытывать дефицит электроэнергии?» — с недоверием спрашивала «Правда» в начале 1983 года.

Нефтепромышленники обвиняли в медленных темпах строительства электростанций Министерством энергетики и электрификации. Министерство обвинило производителей нефти в грубой недооценке собственных потребностей. Оба, вероятно, были правы. По данным «Правды», планировщики в Москве рассчитывали, что к концу 19 века региону потребуется не более 28 миллиардов киловатт-часов электроэнергии в год.85. Но к 1983 году регион уже потреблял 40 миллиардов киловатт-часов.

Плохие условия жизни

Помимо добычи нефти, многочисленные министерства, отвечающие за Западную Сибирь, также должны были строить жилье, магазины, школы, дороги и поликлиники для 700 000 нефтяников и их семей. Как оказалось, «социальная инфраструктура», как ее называют в газетах, получила остатки финансовых средств. Мрачные условия жизни в одной из самых негостеприимных пустынь Земли способствовали быстрой и разрушительной текучести кадров.

Все эти недостатки и вытекающее из них снижение добычи нефти поставили Советский Союз лицом к лицу с еще одним серьезным недостатком национальной энергетической политики: систематическим пренебрежением разведочным бурением в течение последних 15 лет, что оставило нефтяную промышленность без адекватного запасного варианта. .

В советских отчетах относительно мало говорится об этом аспекте нефтяной проблемы, но западные аналитики считают его решающим фактором.

«Сибирские нефтяники начали бить тревогу еще в 1970», — отмечает Тейн Густафсон из Джорджтаунского университета в Вашингтоне в недавнем номере журнала «Советская экономика». «Но это были годы изобилия в советской нефтяной промышленности, основные западно-сибирские месторождения были новыми и быстро разрастались, и советские планировщики поначалу не относились к проблеме разведки очень серьезно».

Приказ об увеличении бурения

В конце 1977 года, по-видимому, в ответ на публичное предсказание ЦРУ о надвигающемся кризисе, а также на предупреждения советских экспертов, президент Леонид И. Брежнев приказал резко увеличить бурение в Западной Сибири. С тех пор и до конца 1984, бурение в регионе увеличилось в четыре раза до 52,5 млн футов. Но оказывается, что основная часть увеличения была направлена ​​не на долгосрочную разведку, а на быструю разработку известных месторождений в отчаянной попытке предотвратить падение добычи. Падение было только отложено.

Помимо наращивания бурения, реакция на нефтяной кризис до сих пор имела тенденцию к традиционному акценту на дисциплине и наказании должностных лиц — за исключением национального руководства — которые предположительно несут ответственность. На западно-сибирские нефтяные промыслы одновременно направлялось до 10 следственных комиссий, где их главная цель, по данным «Известий», заключалась в том, чтобы отвлечь инженеров и администраторов от более неотложных дел.

С начала 1984 года по весну прошлого года две трети руководителей нефтегазовых управлений Тюменской области были уволены, объявлены выговоры или лишены премий без видимого влияния на производство. Министр нефтяной промышленности Николай А. Мальцев был отправлен на пенсию в феврале прошлого года в возрасте 56 лет, а министр нефтепереработки Виктор С. Федоров, 73 лет, которого Горбачев в июне поименно обвинил в «несоблюдении его слово», чтобы исправить ошибки его служения, похоже, уготована та же участь.

Современное извлечение выдвинуто

В августе Политбюро объявило, что строительно-монтажные работы, предположительно современного добывающего оборудования, должны быть увеличены на 60% в следующей пятилетке, которая начинается в 1986 году. Аналогичное ускорение ожидается разведочное бурение.

Будет ли этого достаточно, будет определяться темпами снижения добычи нефти и способностью государства следовать своей базовой энергетической стратегии, которая призывает к сокращению спроса на нефть за счет ее сохранения и переключения потребления на уголь, атомную электроэнергию и природный газ.

Однако в Советском Союзе перспектива сохранения невелика, поскольку, в отличие от Запада, у государственной промышленности мало стимулов к экономии ресурсов. Между тем в угольной отрасли есть свой каталог проблем, а строительство атомных электростанций отстает от плановых показателей примерно на треть.

Единственным ярким пятном в советской экономике была газовая промышленность. Благодаря быстрому освоению огромных газовых месторождений в Западной Сибири за последние пять лет добыча росла в среднем на 7% в год.

Газ тоже может пострадать

Но и здесь на горизонте появляются признаки неприятностей. Те же расточительность и самодовольство, которые довели нефтяную промышленность до ее нынешнего затруднительного положения, можно найти и в газовой промышленности, по словам не меньшего авторитета, чем Горбачев.

После осмотра главного западносибирского газового месторождения в Уренгое Горбачев сказал, что нельзя отрицать впечатляющие темпы роста добычи. Но он сказал, что для достижения целевых показателей добычи «действующие скважины эксплуатируются с более высокой производительностью, чем планировалось», как и на нефтяных месторождениях, что, вероятно, ускорит их истощение.

«Когда всматриваешься в детали, — сказал Горбачев, — оказывается, что и здесь отстает от графика ввод новых мощностей, рост ремонтной системы и дорожной сети. И автоматизация оборудования все еще в зачаточном состоянии».